— Никаких правил, помнишь?

Подняв меч, она медленно приближалась к гарпии.

Джульетта пригнулась и зарыдала. Голос Камео содержал тысячу разочарований и сожалений, каждое из которых стало собственностью Лазаря… призывая положить конец страданиям. Здесь и сейчас. Мир будет лучше без него. Намного лучше.

Жуткая мелодия жила своей собственной, тёмной жизнью. Такой сильной, что отбрасывала ужасную тень на всю землю. Уже холодный воздух стал ледяным. Птицы вскрикнули и слетели с деревьев. И врезались в стволы. Пытались убить себя? Всё, что угодно, только бы избежать бесконечно повторяющейся безнадежности и отчаяния!

Лазарь задрожал сильнее, когда понял, что вдавливает кончик кинжала себе в грудь, прямо в сердце.

«Смерть — единственный способ достигнуть мира…»

Он не мог остановиться. Но должен…

В считанные секунды он поднял кинжал и полоснул себя по уху. Затем по другому. Резкая боль пронзила его, тёплая жидкость потекла по шее, но, по крайней мере, безысходность ушла.

Он стиснул зубы сильнее, понимая всю глубину скорби, которую ежедневно терпела Камео. Как она смогла выжить, пережив всё это?

Его несчастная дорогая женщина.

Слова обладали силой созидания и разрушения, и она сегодня это доказала. Она снесла его оборону, обнаружив уязвимость. И Джульетте тоже.

Гарпия стояла на коленях, слёзы катились по её щекам. Она подползла к упавшему кинжалу, потянулась, но остановилась на полпути, переводя дух. Резкими движениями она отрезала уши. Но было слишком поздно.

Камео ударила раз, потом второй, и руки Джульетты упали на лед. Гарпия кричала в агонии, прижимая к груди обрубки, из которых били фонтаны.

С холодной улыбкой, в которой не было и намёка на веселье, Камео отбросила меч и поймала небольшой меч, которое подбросила Виола. Она сняла тряпку с наконечника, и Лазарь задержал дыхание, узнав оружие. Жезл Разделения.

— Нет, — прорыдала Джульетта. Он не услышал её голоса, но мог прочесть по губам.

В отчаянной попытке избежать Камео и Жезла, она бросилась к толпе. Когда никто не бросился ей на помощь, она поднялась на шатающиеся ноги.

— Это тебе за Лазаря. — Камео полоснула гарпию по горлу. — Ты поработила его в лагере гарпий. Теперь я сделаю тебя узницей в царстве духов.

Он опять читал по губам.

Другим ударом Камео заставила луковидный наконечник выйти из спины Джульетты. Кровь потекла из её рта. Через мгновение она исчезла, а кончик Жезла, наполненный новой жизнью, засветился ярко-синим.

От Джульетты осталась только багровая лужица.

Всё было сделано. Вот так просто. Повержен один из его злейших врагов. Он ожидал, что испытает удовольствие и удовлетворение, но, не смотря на них, чувствовал разочарование и обиду. Когда воин выбежал вперёд, то чувствовал только облегчение. Камео выжила.

Тщательно завернув Жезл Разделения в кожу, он выхватил оружие из её крепко сжатых рук. Он отказался думать, что всё это значит для него. Что значит для их взаимоотношений.

Поверх головы Камео он заметил взгляд Геры и улыбнулся. Слёзы блестели в её глазах. Потому что потеряла друга, или Несчастье вызвало и в ней сожаление?

Богиня исчезла. Стала слабой? «В её защитной броне появилась трещина…»

Может быть, другого такого шанса не представится. Ему нужно проследить за ней. Когда он уже собрался уйти, то понял, что Камео не бросилась к нему в объятия. Он нахмурился и отступил, глядя на неё.

Несчастье завладело ей. Серебристые глаза стали тусклыми, лицо было искажено от боли.

Демон одержал верх.

Она посмотрела на него со слезами на глазах.

— Убей меня, — прошептала она. — Пожалуйста.

Глава 23

Несчастье поглотил Камео. Во всех смыслах этого слова. Демон напоминал ей семью термитов; а она была разрушающимся домом с прогнившим фундаментом. Каждый час… каждую минуту он напоминал ей обо всех пытках, которые она перенесла. О смерти Алекса, о гибели Лазаря.

«Моя вина. Это я виновата».

«Сто процентов населения считает, что им было бы лучше без тебя…»

Во время сражения с Джульеттой, Камео сделала немыслимое. Она позволила Несчастью заполнить её печалью, худшими сожалениями. Всё это пролилось из неё, уничтожив противника. Но победа досталась ужасной ценой. Ум Камео погряз в тёмных мыслях и, как она ни старалась, выбраться не могла.

Надежды нет, надежды нет. Она не верила больше, что сможет жить лучше. Лазарь умирает, кристаллы разрастаются в его венах, у неё нет ни одной идеи, как ему помочь.

Её разум болел. Её душа болела. Кого она обманывала? Каждая частичка её болела. Несчастье использовал её страх и чувство вины перед Лазарем, чтобы играть на ее несчастном сердце, как на скрипке.

— Её не отпускает ужасная мелодия, — она услышала, как Лазарь объясняет ситуацию её друзьям. Он был прав. Она никогда не чувствовала себя такой одинокой и беспомощной.

Умом она понимала, что её чувства ненастоящие. Конечно, понимала. Её друзья любят её и сделают всё, чтобы помочь. Лазарь сказал, что останется с ней до конца своих дней. Но правда и логика сейчас не значили ничего.

Слёзы градом катились по её щекам, а тело сотрясала дрожь. Камео лежала на своей кровати, понятия не имея, как они с Лазарем добрались сюда. Не потому что Несчастье стёр счастливое воспоминание, а потому что она не обращала на это внимания. День за днём проходили, но агония внутри неё не ослабевала.

Из-за всего этого у неё не было желания ни есть, ни пить — «просто дайте мне умереть» — но Лазарь Жесточайший принудительно кормил и поил её. Она бы боролась с ним, но просто не хватало сил.

У неё даже не было желания принимать душ, но он не раз относил её в ванную, раздевал и купал. Опять же, ей просто не хватало сил на борьбу с ним. Но это и не имело значения. Он никогда не приставал к ней… но и это не имело значения. Нисколько. По-настоящему.

Он часто ходил по комнате с мечами, привязанными за спиной, и с кинжалами в руках, будто ожидал встретить Геру или его отца прямо тут. Его последние два врага, не считая Несчастье, которых он проклинал по двадцать раз в день.

Камео беспокойно спала, её одолевали ужасные сновидения. Демон любил показывать ее пытки. Но последние несколько ночей она видела похороны Лазаря.

Когда она проснулась, Мэддокс сидел на стуле рядом её кроватью и смотрел на неё.

— Хочешь, чтобы я выбросил твоего гостя в окно?

— Можешь попробовать, — ответил за неё Лазарь. — Не я посетитель здесь. А ты. Всё здесь моё.

— Ты говоришь как муж, — огрызнулся Мэддокс. — Не помню, чтобы присутствовал на свадьбе.

— Я говорю, как её мужчина. Собственно, им и являюсь.

— Тогда тебе нужно лучше о ней заботиться.

Лазарь разразился чередой проклятий, Мэддокс ответил тем же. Оба мужчины вели себя как дикие звери, готовые драться за звание короля джунглей.

Как хранитель Насилия, Мэддокс был самым вспыльчивым. Как огромный зверь он бросился на Лазаря, излучая угрозу. Камео наблюдала, понимала ситуацию… и приходила в относительный восторг от всего.

Совершенно невозмутимо Лазарь встретил его на полпути. Оказавшись в пределах досягаемости друг для друга, он использовал бедро Мэддокса в качестве опоры, обхватил ногой шею воина, перенёс свой собственный вес и бросил того на пол. Упав, он перекатился, бросил Мэддокса на спину и навис над другом Камео.

С ревом Мэддокс ударил ногой в грудь воина, отбросив назад. Через секунду оба мужчины вскочили на ноги и стали наносить удары. Проявление мужской агрессии выглядело эффектно, но она должна их остановить.